поха, нами переживаемая и начинающаяся с восьмидесятых годов, еще не завершилась, и потому намечены могут быть только ее общие контуры. Никогда противодействие духу эпохи великих реформ не было так сильно, как в 80-х годах. Этому содействовало то обстоятельство, что численно вырос тот малокультурный слой общества, который Салтыков назвал "улицей". Отсюда небывалый успех мелкой и шовинистической прессы. В слоях культурных русский идеализм направляется на новый путь. Огромный успех имеет толстовское учение о непротивлении злу насилием. Утилитаризм и материализм еще больше, чем в 70-х годах, теряет приверженцев; на первый план, под влиянием Л. Толстого, выступает интерес к вопросам философски-религиозного характера. Появляется новая форма превращения в мужиков, без всякой протестующей подкладки. "Опрощиваются" теперь не с тем, чтобы влиять на народ, а для того, чтобы отряхнуть с собственных ног пыль цивилизации и зажить жизнью первобытной близости к природе. В литературе исчезает прежняя прямолинейность; партийные оттенки прогрессивного лагеря сглаживаются. Добровольно исчезают главные органы прежнего радикализма - "Отечественные Записки" и "Дело". Из писателей, выступивших в 70-х годах, идеализаторы народа умолкают, чувствуя, что нет аудитории, сочувствие которой поддерживало бы их повышенное настроение. Появляющийся на литературном поприще А.П. ЧеховЭ
чужд восторга и увлечения, но дарование его очень крупно и может многое дать русской литературе. Ослабление общественных стремлений создает почву, на которой опять возникает теория "чистого" искусства. Выразителями этого настроения, кроме отрешающегося от прежнего направления Минского, являются несколько поэтов, получающих известность в 80-х годах. Талантливейший из них - К.М. Фофанов , в почти бессознательном творчестве которого перлы истинной поэзии перемешаны с огромным количеством не имеющих никакой цены рифмованных строк. Изящный судебный оратор и красиво оценивающий литературные явления критик, С.А. Андреевский 
, выступает с рядом стихотворений и поэм, в которых "красота и меланхолия" объявляется "единственно законной" областью поэзии. Чуждается также жизни князь Д.Н. Цертелев как публицист, примыкающий к "Московским Ведомостям". Интерес к беспечальному искусству создает теперь успех А.Н. Апухтину 
(умер в 1893 г.), начавшему писать еще в шестидесятых годах, но затем замолкшему. Возобновляют также свою поэтическую деятельность осмеянные в шестидесятых годах К.К. Случевский и П.А. Кусков 
. Вне связи с общерусской жизнью выступает талантливый поэт еврейства, С.Г. Фруг . В сфере беллетристики 1880-е и 1890-е годы характеризуются появлением ряда писателей не лишенных таланта, чуждых тенденциозности, но не оставляющих в читателе определенного и яркого впечатления. Получает известность ряд женщин-писательниц - Ольга Шапир , М.В. Крестовская 
, А.С. Шабельская , Мердер (Северин) , Бларамберг (Ардов) , А.А. Виницкая, В.И. Дмитриева 
, Л.И. Микулич-Веселицкая . Вниманием читающей публики пользуются А.А. Тихонов-Луговой 
, брат его В.А. Тихонов , князь Голицын 
(Муравлин), Гарин 
(Н.Г. Михайловский), П.П. Гнедич 
, А. Бежецкий , Щеглов-Леонтьев 
, В.Л. Кин (Дедлов и др.). Особую группу составляют в 80-х и 90-х годах несколько публицистов (из "Русского Вестника", "Русского Обозрения", "Московских Ведомостей" и "Нового Времени"), которые в 70-х годах принимали активное участие в антигосударственной деятельности. Из них Ю.Н. Говоруха-Отрок (умер в 1896 г.) обладал недюжинным критическим талантом, А.А. Дьяков-Незлобин (умер в 1895 г.) - беллетристическим и фельетонным. Исключительно с точки зрения вновь усвоенных им идей рассматривает явления общественной жизни Л. Тихомиров . Одним из главных вдохновителей этой группы являлся беллетрист и публицист К.Н. Леонтьев 
(умер в 1891 г.), мрачное византийство которого принимает по временам характер прямого изуверства. Гораздо большим беспристрастием отличается консервативный публицист, критик и романист К.Ф. Головин (псевдоним Орловский). Если настроение семидесятых годов и слабеет, то многие остаются безусловно верными старым идеалам. Взамен "Отечественных Записок" и "Дела" процветает "Русская Мысль" (главный деятель - публицист и критик В.А. Гольцев 
), возникает "Северный Вестник" А.М. Евреиновой 
; с начала 90-х годов преобразовывается "Русское Богатство", постепенно занимающее такое же положение, как некогда "Отечественные Записки". Во главе с Михайловским и Короленко, здесь сосредоточивается все литературное течение 70-х годов. Из новых талантов "старого стиля" здесь выдвигается Л. Мельшин (псевдоним), - автор замечательных очерков "Мир отверженных" (личные наблюдения автора на каторге) и поэт, подписывающий свои стихотворения инициалами И.Я. Из старых журналов усиливающаяся реакция оттеняет стойкость "Вестника Европы". Сюда переселяется Салтыков после закрытия "Отечественных Записок"; здесь же освободительные стремления русского общества приобретают замечательного союзника в лице даровитого философа и публициста, отчасти поэта - Владимира Соловьева 
; приобретают именно союзника, а не выразителя, потому что сам по себе Соловьев - человек метафизического миросозерцания. Сила ударов, которые он наносит рыцарям мрака и угнетения, в том отчасти и заключается, что он говорит от имени вполне ортодоксальных воззрений. Узкому национализму и стеснению свободы совести и слова он противопоставляет правильно понятое христианство. Один из самых блестящих полемистов наших, Соловьев нанес решительные удары теории представителя неославянофильства, Николая Данилевского, который теорию богоизбранности русско-славянского мира пытался обосновать на объективно научных данных, а также В.В. Розанову 
, критику и публицисту безусловно талантливому и подчас даже глубокомысленному, но доходящему весьма часто до болезненно-странного обскурантизма и пифической темноты мышления. Из публицистов, борющихся против обскурантизма и человеконенавистничества во имя христианской морали, выдается еще сотрудник "Недели", союзник и почитатель Л. Толстого - М.О. Меньшиков . В 90-х годах кризис, переживаемый старым демократизмом не только в России, но и в Европе, создает почву, на которой вырастает пустоцвет декадентского равнодушия к истине и презрение к самопожертвованию. Из иностранных писателей особенный успех имеет Ибсен, с его пересмотром всего того, что демократический дух XIX века признал за благо. В сфере теоретической мысли наибольший интерес возбуждает Ницше, с его желанием "стать по ту сторону добра и зла" и создать религию обожающей себя личности. Проникают к нам и благерствующее французское декадентство и символизм, с их аффектированным презрением к нравственным задачам искусства и поклонением извращенности во всех ее видах. Все это ослабляет альтруистическое течение в самой чуткой части русского общества - учащейся молодежи. Это длится, однако, недолго. В литературе проповедь эгоизма и извращенных вкусов идет только от нескольких второстепенных дарований. Из них наибольшую известность приобретают образованный, но гонящийся за всякой новизной поэт, романист и критик Д.С. Мережковский 
; его жена - З.Н. Гиппиус-Мережковская 
, несомненный талант которой не дает ничего ценного в изысканной погоне за "новой красотой"; романист и поэт Федор Сологуб (псевдоним), талант которого принял болезненное направление; поэт К.Д. Бальмонт 
, больше всего, впрочем, известный как переводчик Шелли, Байрона, Гете. К "новому" течению примыкает яростное нападение мнимого "идеализма" (статья А. Волынского в изменившемся "Северном Вестнике") на все созданное демократической русской мыслью. Это окончательно раскрывает глаза на "новое течение" и дискредитирует его в глазах людей, искренно прислушивающихся к каждому "новому слову". В середине 90-х годов возникает новое умственное течение, получающее название "марксизма" или "неомарксизма" и вступающее в борьбу с "народниками" 70-х годов и вообще со старым демократизмом. Русский марксизм (главные теоретики - П.Б. Струве 
, М.И. Туган-Барановский 
, Бельтов ) идет рука об руку с теорией экономического материализма, по которому важнейшим фактором истории являются исключительно экономические причины, борьба классов и интересов. Как ни смотреть на марксизм по существу, появление его показывает несомненно, что апатия, овладевавшая обществом под влиянием реакции 80-х годов и нашедшая крайнее выражение в индифферентизме и декадентстве, прошла. В форме художественной марксизм еще не успел проявиться, но марксисты не без основания гордятся свежим дарованием Максима Горького 
(псевдоним А. Пешкова), давшего ряд ярких картин из жизни городского пролетариата. Новейший русский театр после Островского и Алексея Толстого дал только одно высокое явление - "Власть тьмы" Льва Толстого. А.В. Сухово-Кобылин 
не пошел дальше известной пьесы своей "Свадьба Кречинского" (1855), И.Е. Чернышев имел успех в затрагивавшей женский вопрос "Испорченной жизни" (1861), Николай Потехин - со своими сценическими пьесами "Злоба дня" и "Мертвая петля"; А.И. Пальм в "Старом барине" (1873) верно обрисовал избалованного, неприспособленного к требованиям новой трудовой жизни представителя барства сороковых годов; В.А. Крылов написал несколько интересных пьес, касающихся вопросов дня, но большая часть пьес, им написанных и переделанных с иностранных языков (больше 100), имеют цели исключительно сценические. Сценарическими достоинствами завоевали себе также успех В.А. Дьяченко , Л.Н. Антропов , П.П. Гнедич, Е.П. Карпов 
(пьесы из народной жизни), Невежин , Н.Я. Соловьев , князь А.И. Сумбатов, В.А. Тихонов, И.В. Шпажинский , И.Л. Щеглов-Леонтьев и др. В последнее время выделяются чисто литературными достоинствами вдумчивые пьесы Владимира Немировича-Данченко. Умно задуманные пьесы П.Д. Боборыкина малосценичны. Историческая драма представлена приподнятыми пьесами Д.В. Аверкиева и Чаева . Литература, посвященная систематической разработке истории новейшего периода, очень незначительна. Кроме популярной, более биографической чем систематической "Истории новейшей русской литературы" А.М. Скабичевского (3-е изд., Санкт-Петербург, 1897), можно указать только последние главы немецкого "Geschichte d. rus. Litteratur" А.А. Рейнгольдта (Лейпциг, 1886) и крайне бестолковую "Историю русской литературы" К. Петрова (8-е изд., Санкт-Петербург, 1892). Для истории новейшего романа представляет интерес "Русский роман" К. Головина (Санкт-Петербург, 1897) и отчасти "Le roman russe" Мельхиора де Вогбе; для истории новейшей критики - IV часть "Истории русской критики" И.И. Иванова (Санкт-Петербург, 1900). С чрезвычайной осторожностью следует пользоваться тенденциозной книгой А.Л. Волынского: "Русские критики" (Санкт-Петербург, 1896). Для изучения отдельных писателей и литературных настроений обширный материал дают собрания сочинений Аполлона Григорьева, Анненкова, Дружинина, Добролюбова, Чернышевского, Писарева, Михайловского, Скабичевского, сборники статей Арсеньева, Протопопова, Буренина, Страхова, Николая Соловьева, "Русские писатели после Гоголя" Ореста Миллера 
(4-е изд., 1890) и др. Ряд отдельных характеристик дает "Критико-биографический словарь" Венгерова 
, а также настоящий Словарь. С. Венгеров.
